Я работаю на овощесушильном заводе рабочей, чистим лук от рубашки. И вот однажды ко мне подошла женщина и постучала ножиком мне по голове. С тех пор полтора года я была как в черном мешке. Объездила всех врачей. У них один ответ: "Патологии не выявлено". Объездила много бабок, но все бесполезно. Ко мне в гости из Ярцево Смоленской области приехала погостить сестра и рассказала, что наша родственница из Рязанской области ездила куда-то в Смоленск и исцелилась. Я к тому времени уже и не ждала, что выкарабкаюсь.
Однажды сестра прислала мне письмо, чтобы я ехала к ней, и мы поедем к Матушке. Отстояли очередь. Первой пошла сестра. Матушка ей сказала: "А ты зачем пришла?" Сестра растерялась и не знала что сказать. Матушка дала ей воду и масло. Сестра всегда была болезненной. После матушки она сильно укрепилась физически. Потом пошла я, но прежде чем зайти к ней, женщины, которые ухаживали за Матушкой, меня строго-настрого предупредили, "чтобы я не говорила ей ничего о детях и о муже". И вот, когда я зашла к ней, то от неожиданности растерялась. Внешний облик меня поразил в первый момент. "Пусть любимая Матушка не обижается на меня", я ее испугалась, и вот, когда я вошла к ней, от неожиданности я выпалила, что у моего мужа болит желудок. И тут забегает женщина с другой половины и начинает на меня кричать, зачем я заговорила о муже. Она сказал, что все мужики неверующие. Матушка на нее вдруг строго прикрикнула: "Замолчи". Это она сказала гневно хожалке, а потом подняла пальчик кверху и, как мне показалось, нежно сказала нараспев: "Он тааайно верит". Потом, что я делала дальше, помню плохо. Подошла к Матушке, села или стояла — не помню, и говорю ей, что у меня болит очень сильно голова. А она мне отвечает: "Голова у нее болит, а у меня вот нога болит". И стукнула себя ручкой по левой ноге. Какой был дальше разговор — не помню. Мы с сестрой ушли, но, по-моему, она велела приезжать еще.
По приезде домой у меня были очень крупные неприятности, чуть не выгнали с работы. Отпрашивалась на три дня, а проездила неделю, поэтому о другой поездке в то время речи не могло быть. И вот мы с сестрой идем, я в большом недоумении. Думаю, стоило ли столько ехать, а вразумительного ничего не получила. Тем не менее, взяла масло и воду (кстати, вода стояла десять лет и сияла) и делала так. как велела матушка. Когда принимала воду, то ничего особенного не чувствовала, а от масла было отвращение и не хотелось мазаться. Через неделю меня настиг тромбофлебит левой ноги, и тут же перестала болеть голова (если бы я к ней съездила еще, я выздоровела бы полностью, я уверена), но и с этой болезнью я веду нормальный образ жизни без ограничений.
Но это еще не все (это было) тогда мне было 29 лет, теперь мне 42, но после поездки к Матушке моя жизнь круто изменилась. Меня стало тянуть в храм, началась сильнейшая внутренняя борьба, мне иногда казалось, что моя психика не выдержит. Эта борьба длится и до сих пор. Во мне очень много мусора, который еще не могу вытряхнуть из себя. Появилось желание очищения, покаяния, потом неведанными путями я оказалась на скиту Преподобного Сергия Радонежского Свято-Данилова монастыря, который находится в Рязанской области с момента его открытия. Здесь же обрела духовного отца иеромонаха Михея (помолитесь о нем), духовную наставницу монахиню Антонию (старица). Теперь я нисколько не сомневаюсь, что милая, горячо любимая мною Матушка, приняла в моей судьбе участие.
Однажды мне приснился сон, что я иду в Иерусалим. Дорога широкая и по ней идет плотная толпа народа и я иду сзади всех, а толпа все уходит и уходит, а у меня нет сил и я сошла с дороги на обочину и села на большой камень и плачу. Мне страшно. И вот подходит ко мне дедушка, ликом святый, волосы белые, в телогрейке, подпоясан веревочкой, и говорит мне: "Детка, ведь туда достойно попасть к вечерней молитве. Я тебе помогу". И с ним вдруг стало плохо. Я не успела взять его на руки, а на другой стороне дороги стоит хижинка. Я его занесла туда и положила на деревянный топчан. Он мне говорит: "Иди, там впереди идет женщина в зеленом. Она мне поможет и тебе тоже". Может быть, та женщина в зеленом и есть Матушка Макария. Как бы то ни было, я всегда ее почитаю и люблю, и по возможности где бываю, заказываю поминовение о ней.
В 1999 году нас повезли в Москву в Свято-Данилов монастырь на празднование св. князя Даниила. И я как всегда заказала за упокой Матушки. Когда кончилась служба, мы вышли из храма. Было много народа, и вдруг подходит женщина и говорит: " Если можете, помогите мне. У меня нет денег на дорогу, я еду из Темкина с могилки матушки Макарии". Почему из всех она подошла ко мне? И вы знаете, у нее были большие на выкате глаза голубые-голубые. Когда она сказала, что едет от матушки, я вся встрепенулась, ведь я уже который год только и думаю о том, чтобы съездить к ней на могилку, но не получается. Попросила однажды у батюшки благословения поехать, а он ответил: "Молись о ней здесь". И вот у меня в кармане всего 20 рублей денег, и я еще подумала, самой мало, но тут же укорила себя и решила дать ей 5 рублей. Пошла разменять, но никто не меняет. Видимо, Матушка заботилась об этой женщине и я отдала ей половину. И вот она вытаскивает из сумки фотографию Матушки в схиме и тропарь и кондак и дает мне. "А фотографию я тебе не дам, потому что она у меня одна, но теперь я поняла, почему на могилке во мне билась мысль взять две штуки, но когда я брала, укорила себя за это, а вдруг кому-то не хватит, а я возьму две. Теперь понятно для кого надо было взять вторую". Я очень огорчилась, что у меня нет ее фотографии. Но однажды игумен Евсевий подарил мне журнал и там было много ее фотографий. Конечно же это она меня порадовала. У меня есть и 1-е издание Вашей книги и последнее. Большое Вам спасибо за эту книгу, читая ее я вновь и вновь переживаю встречу с Матушкой. Благодарю Пресвятую Богородицу за такой дар (встреча с матушкой).
P.S. Я на зиму уезжаю на скит и там работаю: готовлю, убираю, и поэтому знаю всех монахов, а они знают о моей поездке к матушке. Кто-то спрашивал о ней с умилением, а кто-то мне сказал, что она в прелести, так утверждает современный автор Кураев. С тех пор к Кураеву я отношусь с большим недоверием и его беседы мне неинтересны. Не зная Матушки, как он может говорить о ней, а ведь молодое поколение прислушивается к тому, о чем он пишет.