Я на протяжении многих лет к ней ездила и с чем бы я к ней не обращалась, она во всем мне помогала. Она при жизни еще сказала мне: "Никому не рассказывай, чтобы болезни к тебе не возвращались". И вот однажды опять заболел Сережа. Я опять поехала к матушке. Когда налили мне водички и маслица, то Матушка Макария взяла этот пузыречек с маслицем. Поднесла к глазам своим и сказала: "Поглядывай за ним". Он как раз месяц отлежал в больнице. А я Матушке говорю: "Он не хочет учиться совсем, одни тройки". И Матушка Макария мне сказала: "Как ты ему надоела со своей учебой! скоро будет одни "пятерки" носить". Так и случилось. Через три недели Сереженька наш погиб. Что увидела Матушка Макария в этом пузыречке с маслом, она мне не сказала. А я тогда приехала от Матушки и смеялась, что Сережа будет "пятерки" носить. До меня тогда не дошло, что Сереженьки скоро не будет. Погиб он трагически.
Папу у нас парализовало. Отлежал он тогда месяц в больнице, поправился. Ходил, но с головой было не совсем хорошо, он забывался, и слюна текла изо рта без конца. Я сестре говорю, что надо ехать к Матушке, а она говорит, что Матушка лечит только порчи, а это парализация. Я говорю: "Матушка все лечит"! И та поехала к Матушке.
Она дала маслица и водички и сказала: "Пусть читает "Отче наш" и "Богородицу". Но папа тогда не знал ни одной молитвы. Он так быстро выучил молитвы и пил водичку, растирался маслом — и куда и слюна девалась? Не раз привозила от Матушки воды и масла. Папа выполнял все, что Матушка ему наказывала и был ей очень благодарен.
И мама болела сахарным диабетом, и кроме того очень болел у нее бок. Она также растиралась матушкиным маслом и исцелилась. Но Матушка однажды сказала: "Какая мама твоя добрая. Хоть бы глазком ее посмотреть". Но маму привезти не пришлось. Тогда машины у нас не было.
В 1990 году познакомилась у Матушки Макарии с Геннадием Петровичем и он говорит: "Попросись у Матушки помочь покопать огород. Она тебя очень любит". А я себе думаю, "Какой из меня копальщик, я после смерти сына буду лежать без конца в больнице в неврологии и в терапии". Но все же решилась предложить матушке свою услугу. Но Матушка разрешила покопать. Тогда за ней ухаживала Галина из Москвы. Я поставила сумку с банкой и с гостинцами. Галя сказала: "Возьми у Матушки благословения". Еще одна учительница из Москвы, звали ее Валей, она не взяла благословения, и пошли мы с ней копать огород. Я копала помаленьку, чтобы лучше разбивалась земля. Но Валя такие кочки ковыряла, что трудно разбивать. Так мы покопали огород. Я себе не верила, что я копала. Валя тоже устала. Был солнечный день. Потом пришли в дом. Нас иерей Николай накормил. Галя сказала: "Матушка, Клава хочет с тобой поговорить". Матушка сказала: "Пусть подойдет". Я подошла, поздоровалась с Матушкой, села рядом на скамеечку. А Матушка сказала: "Наконец, я тебя нашла. Ведь ты прибежишь и имени не скажешь, а возьмешь водички и бежишь. А со мной надо посидеть и поговорить". Я говорю: "Хотела, но гонят: скорей, скорей, а то скотину надо кормить". И тогда Матушка просит меня поухаживать за ней. Я говорю: "Я с удовольствием поухаживаю, но меня не отпустят". Матушка сказала: "Ты согласись и тебя отпустят". так и случилось. Меня отпустили и два года я буду ездить к ней каждый месяц по 7 или 9 дней: то отгулы заработаю, то праздники, то за мастера поработаю. Деньги не надо, а отгулы, отпуск. Но Матушка никуда меня не будет посылать ?, а только с ней наливала водичку прихожанам и маслица, по разрешению Матушки переодевала ее тогда 2 раза в день, утром и вечером. Матушка говорила, что должна быть чистой и опрятной, как Божии угодники. И на ночь Матушка умывалась.
Однажды сын Саша приедет к ней. Саша тогда спал на полу и говорит: "Мама, она всю ночь не спала и молилась. А утром рано, уже в половине седьмого, пошел народ. Ведь она не спала, принимает народ и всем наказ разный дает. Советы очень умные".
"Саша, — говорю, — ей дан от Бога дар, и обращается она к Божией Матери (я бы, говорит, не смог так)".
Однажды мы были с Леной — хожалкой из Смоленска. Это были ноябрьские праздники. Мы убрались, скотину накормили и пошли за водой. Принесли воды. Я так устала и говорю: "Воды, Матушка, принесли". А Матушка сказала: "Клавдия ты Клавдия, разве тебе носить воду. Надо бы хозяину твоему приехать". Она чувствовала, что мне это было не под силу. Она очень меня жалела и я ей обязана всем-всем до конца своей жизни. Она очень хотела, чтобы я приехала к Матушке на похороны. Так и получилось, я приехала. Сын наш не попал на похороны, был в отпуске в Липецке.
К Матушке поехала после смерти в апреле на страстной неделе, Геннадий Петрович, Володя Шевелев, я и сын Саша. Откладывать было нельзя. Мы поехали на машине.
Когда пойду в очередной раз ко врачу-гинекологу, то она говорит, "не знаю, что с тобой делать ложись в больницу срочно, пусть решают сами". Грозила серьезная операция. Но как я ухаживала за Матушкой, она такие операции не разрешала делать, и я очень просила Матушку слезно, чтобы обойтись без этой операции и так и случилось .